Rusofobija, rusofobi
Russo ("krievi" - franču val.) + φόβος ("bailes" - grieķu val.).
Krievu imperiālistu izdomāts propagandas termins, kurā sauc visu to, kas neatzīst un pretojas lielkrievu šovinismam, nevēlas atzīt un pakļauties t.s. "krievu pasaulei."
Vēsture. Terminu lieto kopš XIX gs. 30.gadiem.
Tiek uzskatīts, ka pirmoreiz krievu literātu vidū šo terminu pielietoja Fjodors Tjutčevs 1867.gada 27.septembra vēstulē savai meitai Annai.
Sākotnēji termins tika lietots kā raksturojums Krievijas agresīvajai imperiālistiskās ārpolitikai.
Vēlāk šo jēdzienu izmantoja Krievijas ķeizara slepenpolicijas 3.departaments. Tas tika darīts ar mērķi apsūdzēt pretiniekus “aklā naidā,” tādejādi cenšoties otru pusi diskreditēt. Tieši šādam mērķim tas kalpo joprojām.
Plaši šo terminu krievu propagandoni mūsdienās sāka izmantot pēc Maidana notikumiem Ukrainā 2014.gadā.
В середине XVI в. в Вене вышла книга, ставшая, можно сказать, классикой радикально негативного описания России – «Записки о Московии» Сигизмунда Герберштейна (Rerum Moscoviticarum Commentarii, 1549). Это сочинение задало идеальные «тип и форму повествования о России» [11] на Западе. Во второй половине XVI в. оно переиздавалось 22 раза, то есть в среднем раз в два года. Основные идеи этих «Записок» легли в основу западного восприятия России, можно сказать, создали её образ в западной культуре.
Герберштейн был послом габсбургского двора, перед которым ставилась цель склонить Москву к участию в совместных антитурецких кампаниях, для чего требовалось также примирить её с Литвой. Однако оба посольства (1517 и 1526 гг.) не достигли успеха. В своих «Записках» Герберштейн попытался обосновать фактический провал своих миссий свойствами самого «московского» народа и невозможностью союзных отношений с ним. Он оспорил мнение о том, что Московия является частью Европы, предложив относить её к Азии: «Если провести прямую линию от устья Танаиса к его истокам, то окажется, что Москва расположена в Азии, а не в Европе» [12].
Статус «азиатов» объединял «московитов» с турками в едином образе врагов Европы. Такой подход не оставлял аргументов для сторонников «оптимистического» взгляда на Россию. Если «оптимисты» видели в ней аналог американских индейцев – то есть открытое колонизационное пространство, заселённое наивными варварами, которые только и ждут европейского просвещения, то теперь Россия представала природным врагом христианского мира. Теперь она виделась преемницей татар, наследницей Тартарии, которую недавно сама же победила.
Raksti.
Netānijas rusofobi Vīzu neņem un slāpstošajiem uz parāda nelej.
Saites.
Šovinisms un šovinisti.
